Незавидная участь

Вера Павловна была счастлива.

Она была замужем — о чем мечтала любая барышня в ее возрасте, и высшим счастьем для нее были те лоскутки каждодневных забот, из которых соткан простой семейный быт.

И тем не менее, она не жила постоянно в далекой холодной Пинеге, где отбывал наказание Грин, а часто наведывалась в Петербург.

В том числе и по делам мужа: пристроить рассказ, получить гонорар, выхлопотать аванс.

Александр Степанович же задыхался в ссылке от тоски и однообразия и писал то на имя государя, то на имя министра внутренних дел прошение за прошением о смягчении своей участи.

«...Я обращаюсь ... с покорнейшей просьбой не смотреть на меня как на лицо, причастное к каким бы то ни было политическим движениям и интересам. За эти последние пять лет я не совершил ничего такого, что давало бы право относиться ко мне как к врагу государственности. Еще до административной высылки в миросозерцании моем произошел полный переворот, заставивший меня резко и категорически уклониться от всяких сношений с политическими кружками... <...> Организм мой надломлен; единственное желание мое — жить тихой, семейной жизнью, трудясь, по мере сил, на поприще русской художественной литературы».

Ко всему прочему Грина нельзя было назвать хорошим семьянином: он отнюдь не разделял восторгов жены по поводу их частной жизни.