На правах рекламы:

• Отечественные дизельные компрессорные станции завода ММЗ хорошего качества можно приобрести тут, ресурс проверенный.

Религиозные мотивы в «Алых парусах»

Самое известное произведение Александра Грина — феерия «Алые паруса» — была написана в тяжелые годы революции 1917-го года и Гражданской войны в России. В советское время миллионы читателей в ней видели только прекрасную романтическую сказку, мечту об идеальных человеческих отношениях, красивые поэтические образы. В то время никому и в голову не могло прийти рассматривать это сочинение с христианской точки зрения.

В последнее время появились несколько статей, в которых «Алые паруса» рассматриваются с христианских позиций, в них нашли параллели с евангельским повествованием. Конечно, сразу надо отметить, что такая точка зрения далеко не бесспорна. Авторы статей во многом выдают желаемое за действительное. Однако важен сам факт, что такой взгляд на «Алые паруса» возможен. Если христианин видит в романе что-то свое — наверное, это нельзя объяснить простой случайностью.

Впервые на некоторые моменты феерии, связанные с библейскими сюжетами, обратил внимание в 1960-е годы литературовед Вадим Евгеньевич Ковский, причем он тогда он объяснил их с точки зрения атеизма: «Использование религиозной символики для усиления по существу своему богоборческих идей можно заметить и в "Алых парусах". Слово "Каперна" наводит на прямую ассоциацию с Капернаумом, городом Древней Палестины, жителям которого, по евангельскому преданию, Иисус предрек суровую участь за нечестивость (Евангелие от Матфея, гл. II, строфы 20, 23, 24).

Мученичество Ассоль в Каперне завершается осуществлением ее мечты, многократно осмеянной капернцами. Появление снаряженного Грэем алого корабля поистине вершит над неверием капернцев некий страшный суд: "Мужчины, женщины, дети впопыхах мчались к берегу, кто в чем был... наскакивали друг на друга, вопили и падали". Единственной возможной верой человека феерия провозглашала веру в мечту, осуществляемую другим человеком».

Уже в наши дни о религиозном подтексте «Алых парусов» написал литературный критик Григорий Бондаренко, он также обратил внимание на место действия феерии: Каперна — Капернаум: «Первое, что бросается в глаза — это название приморского городка, родины Ассоли — Каперна. В Евангелии Капернаум — "Селение Наума" на берегу Галилейского моря. Для меня Каперна и Капернаум сразу же становятся тождественными, поскольку миф Грина о первом городе тождественен евангельскому мифу о втором. И мифы эти, стоит напомнить, — вовсе не несбывшееся, нереальное, но, наоборот, самая объективная реальность.

Созвучие и сходство одного и другого города несомненно подразумевалось Грином, а что до других поразительных совпадений, то они могут быть и непреднамеренными, но все же являются необходимой частью мозаики мифов, а стало быть, появляются неспроста. Капернаум в Евангелии — место проповеди Спасителя, город, где Им было сотворено множество чудес. Но в жестоких сердцах жителей города и проповедь, и чудеса не пробудили ни веры, ни любви, ни покаяния, только страх охватил горожан. Подобно этому все жители гриновской Каперны со страхом и возмущением встречают чудо корабля под алыми парусами, чудо любви».

Другое важное место в «Алых парусах», которое вызывало много споров — это та сцена, когда на глазах у Лонгрена гибнет Меннерс, и тот не делает ничего для того, чтобы его спасти. И вот как критик Бондаренко комментирует этот эпизод: «Говорили о жесткости, даже жестокости Грина, о том, что герои его не следуют заповеди "не убий". И как вообще можно говорить о христианстве и гуманизме Грина? Этот момент долго смущал меня, и мне казалось, что и сам писатель понимает безрассудную жестокость своего героя. Как сказал Лонгрен: "Черную игрушку я сделал, Ассоль".

Объяснение снова приходит из Евангелия, из слов проповеди Спасителя в приморском Капернауме: "А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской" (Mф, 18, 5). Так и злосчастный Меннерс находит смерть за обиду женщины и ребенка. Для нас важно, что именно в Капернауме звучат слова Спасителя: "если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное. Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном" (Мф. 18:3—4).

Ассоль и есть то дитя, что поставил Спаситель между своими учениками. Ассоль из Каперны, бесхитростно молящаяся своему Богу утром: "Здравствуй, Бог!": а вечером: "Прощай, Бог!" Ее день в ожидании чуда полон Бога, как день младенца».

Православный священник иерей Пафнутий Жуков, директор православной гимназии в Сыктывкаре, в своей статье «Мы увидим алые паруса: об этико-мистическом пафосе образной символики в повести А. Грина» пишет: «Вспомним святую великомученицу Екатерину, отказавшую знатным и богатым женихам ради Жениха Небесного, счастье с Которым, как она знала, поистине неразрушимо и совершенно. Из жития святой известно, что Сам Господь, явившись в видении, вручил ей в залог обручения Свой перстень, и девушка, проснувшись, обнаружила этот перстень на своей руке.

А теперь обратите внимание: такое же тайное обручение происходит и с главной героиней книги — Ассоль, которая, проснувшись в лесу, находит на своей руке кольцо и с этого момента не только мечтает, но уже и твердо верит в предстоящую встречу. И жених, как видим, не обманывает ее ожидания! Спаситель, беседуя с учениками о грядущем Своем пришествии, часто в притчах сравнивал Себя с женихом, души праведников — с невестами, а будущее блаженство — с брачным пиром.

Таким образом и вся сказочная феерия об алых парусах предстает как бы художественным переосмыслением ряда евангельских притч, рассказанных Самим Иисусом Христом. Причем такое переложение вполне оправданно, поскольку образы героев книги наиболее приближены к нашему восприятию.

Если мы осознаем это, то станет более понятно и то, что, являясь перед людьми на белом корабле — образе торжествующей и царственной Церкви, — жених в "Алых парусах" простирает руки навстречу невесте именно так, как говорит о том ветхозаветный евангелист пророк Исаия, указывая на знамение Креста, обращенное к миру: "Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному..." (Ис. 65, 2). И что же дальше? "Вот, я пришел. Узнала ли ты меня?" — спрашивает жених, поднимая Ассоль на руки.

Как мало это похоже на первую встречу юных влюбленных и как явно повторяет вопрос Христа, обращенный к миру и красной нитью пронизывающий Евангелие: "Вот Я пришел. Узнали ли меня?" Итак, о чем эта сказка, написанная человеком, узнавшим так много разочарований и так немного счастья в своей жизни? Главная ее мысль необычайно проста: "Мечтайте о высоком и недоступном! Питайте любовь в сердце, веруйте и не теряйте надежду на то, что ваша вера будет вознаграждена!"».

В этой же статье отец Пафнутий говорит о религиозной символике в книге. Так, море, по его мнению, «это не только то великое пространство, в которое с надеждой на счастье вглядывается Ассоль, но еще и беспредельность пространства и времени того сверхъестественного мира, в котором только и может зародиться и совершиться то, что кажется невозможным для приземленною ума. Море — образ того беспредельного и вечного бытия, которое то бурно и грозно, то почти неслышно воздыхает и плещется у самого порога нашего восприятия, оставаясь неотступным пониманию.

Белый корабль и алые паруса — это символы, указывающие верующим читателям на Церковь и Христа, поскольку уже с первых столетий христианства Церковь в учении святоотеческом была связана с символом корабля. Церковь и доныне для каждого из нас — корабль спасения, преодолевающий жизненные бури и приводящий верных к тихой гавани Божественной любви — Иисусу Христу.

А цвет парусов указывает на Христа еще яснее, поскольку цвет алый, означающий царскую порфиру, — знак власти и царственного достоинства Капитана, ведущего корабль. И мы с вами из самой книги знаем, что капитан корабля, плывущий навстречу Ассоли, — он и есть ожидаемый благородный принц, и жених».

Все же, наверное, относиться к Грину как к религиозному писателю, использующему сказочные образы для претворения христианских идей, было бы такой же натяжкой, как и считать его вслед за В. Ковским богоборцем. Грин для этих материй слишком художник и не философ. Но выбор «Алых парусов» как ключевого текста для понимания Грина очень важен. «Алые паруса», несмотря на все очевидные недостатки этой вещи — ее откровенный эстетизм, надуманность, красивость, — все равно победа Грина.

Главная Новости Обратная связь Ссылки

© 2024 Александр Грин.
При заимствовании информации с сайта ссылка на источник обязательна.
При разработки использовались мотивы живописи З.И. Филиппова.