Кот

Барса принесла в квартиру Калицких одинокая женщина Елизавета Трофимовна, жившая на одной лестнице с ними. У нее уже приютилось несколько кошек больных или старых, и ей было не под силу брать себе нового нахлебника. Прежние хозяева Барса куда-то уехали, и кот остался беспризорным. Казимир Петрович едва согласился на предложение Елизаветы Трофимовны принять кота, но не прошло и недели, как Барс овладел им.

Кот был довольно красив. Он был полукровка, помесь обыкновенного кота с сибирским. Длинношерстый, хотя и неравномерно, с пушистым хвостом и торчащими баками, дымчатый, с коротким носиком и большими глазами. Нравилась Казимиру Петровичу и его походка — грациозная и важная. Когда при гостях Барс входил в столовую и кто-нибудь начинал его хвалить, Калицкий не мог скрыть своего удовольствия и присоединялся к похвалам.

Нравился Барс ему и своим мужеством. Он с восторгом рассказывал: «Вышел я на двор позвать Барса домой. Ты знаешь, как он послушен. Крикнешь: «Барс, Барс», и он — где бы ни был, выйдет и напрямик пойдет ко мне. Вот и сегодня: вылез из подвала в противоположном углу двора и идет по диагонали к нашему крыльцу. А тут кто-то вышел с собакой доберманом на цепи. Пес ярится на кота, рвется с цепи, лает, а Барс — будто не видит и не слышит. Идет медленно, ни на шаг не отступая в сторону, так и прошел чуть не под носом у добермана».

Но больше всего хвалил Казимир Петрович Барса за кротость и ласковость.

Как-то раз с умилением рассказал: «Окончил я большой чертеж и пошел в ЦНИГРИ, а чертеж, конечно, оставил на столе. Прихожу и вижу: на моем чертеже — большая лужа. Чертеж испорчен, надо всё дело начинать снова. Ну, думаю, кот слишком умен, чтобы не понимать, что чертеж — не опилки. Это он нарочно созорничал. Спустить такое хулиганство невозможно. Взял ремень, притащил кота к сделанной им луже, ткнул носом и несколько раз ударил его ремнем плашмя. Кот куда-то запрятался. Теперь, думаю, наша ссора надолго. И, представь, прошло совсем немного времени, как Барс является и сам ищет примирения: ласкается и мурлычет! Ну, что за прекрасный характер!»

В письме 5 июня 1934 года, вскоре после получения звания доктора геологических наук, Калицкий писал жене: «Барсу, который теперь называется котом доктора геологических наук, покупаю тайком от Маши колбасу. Надоела ему рыба... Барс совершенно победил Машу. Она таскает его на руках и ласкает его, чем я, конечно, доволен: я — свободнее».

Я не сомневаюсь в том, что никто из людей не смог бы деспотически распоряжаться Казимиром Петровичем. Если бы это даже и случилось, то только на короткое время, а дальше он непременно сбросил бы с себя тяготившее его иго. Но Барс его порабощал. Как-то жена спросила Казимира Петровича, как ему спалось.

— Спалось бы ничего, да вот только лежать было неудобно.

— Почему?

— Да Барс лег посредине дивана и раскинулся, а мне поэтому пришлось лежать на краю.

Потревожить кота Казимир Петрович не решился.

Жена уезжала лечиться. Незадолго до ее возвращения, Калицкий написал: «Кот всю ночь проспал на твоем туалетном столике. Это первая ночь, что он мне изменил. Думаю, что он тебя поджидает. По-видимому, кот чувствует себя хорошо, ласков, послушен, деликатен...»

Это последнее свойство Барса привело Казимира Петровича к неожиданной характеристике его кота: «Нашел у букиниста, — писал он 5 июня 1934 года, — роман Ф. Бёрнетт «Маленький лорд Фаунтлерой» и прочел, не отрываясь, эту восхитительную книжку... Барс мне кажется маленьким кошачьим лордом Фаунтлероем».