«Реквием» (1918)

Гранитных бурь палящее волненье,
И страхом зыблемый порог,
И пуль прямолинейных пенье —
Перенесли мы, — кто как мог.
В стенных дырах прибавилось нам неба,
Расписанного тезисами дня;
Довольны мы; зубам не нужно хлеба,
Сердцам — огня.
Истощены мышленьем чрезвычайно,
Опутаны мережами программ,
Мы — проповедники в ближайшей чайной
И утешители нервозных дам.
До глупости, до полного бессилья
До святости — покорные ему,
Бумажные к плечам цепляя крылья,
Анафему поем уму.
Растерянность и трусость стали мерой,
Двуличности позорным костылем
Мы подпираемся и с той же в сердце верой
Других к себе зовем.
Свидетели отчаянных попыток
Состряпать суп из круп и топора —
Мы льстиво топчемся, хотя кнута и пыток
Пришла пора.
И крепкий запах смольнинской поварни¹
Нам потому еще не надоел,
Что кушанья преснее и бездарней
Кто, любопытный, ел?
О, дикое, безжалостное время!
Слезам невольным даже нет русла,
Как поглядишь — на чье тупое темя
Вода холодная спасительно текла²!
Лет через триста будет жизнь прекрасной³,
Небесный свод алмазами сверкнет⁴
И обеспечен будет — безопасный
В парламент — вход.

Примечания

Новый сатирикон. — Пг., 1918. № 2. С. 6. Печатается по этой публикации.

Первой строкой «Реквием» перекликается с пушкинской «Элегией» (1830).

К. Паустовский в предисловиях ко многим сборникам Грина повторял: «Если бы социалистический строй расцвел, как в сказке, за одну ночь, Грин пришел бы в восторг. Но ждать он не умел и не хотел». Вторя Паустовскому, В. Харчев в упомянутой книге расценивает суть «Реквиема» как жалобу растерявшегося обывателя, «дачника». Между тем это стихотворение написано в одно время с рассказом «Преступление Отпавшего Листа», где Грин прямо говорит о явлениях, убивающих души: «...тоска, тягость, насилие, кровь, смерть, трупы, отчаяние. Дух, содрогаясь, пресытился ими, огрубел и умер...» И в том и в другом произведении — горечь, провидение, но отнюдь не суетность растерявшегося «дачника».

1. Поварня (устар.) — кухня.

2. «...Вода холодная спасительно текла?» — перефразировка текста Гоголя из его «Записок сумасшедшего» (1835).

3. «Лет через триста будет жизнь прекрасной...» — несколько измененные слова из пьесы Чехова «Три сестры» (1900).

4. «...Небесный свод алмазами сверкнет...» — перефразировка слов героини из пьесы Чехова «Дядя Ваня» (1897).