|
|
«Алые паруса» (Москва, РАМТ, 2010)Оригинальное название: «Алые паруса»
Музыкальный спектакль «Алые паруса» по мотивам одноименного произведения Александра Грина поставили в январе 2010 года на сцене Российского академического Молодежного театра (Москва). СюжетВ детстве многие читали повесть Грина «Алые паруса». Романтичная история о восхитительной девушке Ассоль завоевала сердца многих читателей, и этот спектакль предлагает своим зрителям вновь окунуться в атмосферу добра вместе с актерами театра. Писатель, создавший эту историю, прожил трагичную жизнь, однако его произведение полно света, и таким же оно остается в исполнении театральной труппы. Ассоль — бедная девушка, живущая в мелком рыбацком поселке. Для всех вокруг море — это только способ заработка, но наша главная героиня точно знает, что оно хранит для нее светлое будущее. Сцена построена так, что из зрительного зала напоминает часть корабля, разбившегося среди этого моря печали и обид. Такой видит жизнь Грей, который уже слишком много повидал, чтобы верить в сказки и чудеса. И его противоположность — Ассоль, которая старается уберечь огонь своей души, чтобы жесткие сердца других людей не затушили его пламя. Это так тяжело, когда вокруг никто, даже собственные родители, не хочет поддержать твои мечты о счастье, и все уже давно смирились с тем, что горе — это постоянный спутник жизни. Главный образ этого спектакля является олицетворением неугасающей мечты и надежды. Верить в перемены и светлое будущее необходимо, даже если надежда других людей уже угасла, и вокруг ничто не навевает на хорошие мысли. Маяк не должен переставать гореть, даже если уже много лет у этих берегов не было видно ни одного корабля. Действующие лица и исполнители• Эгль — Блохин Алексей / Шкловский Михаил
Женский ансамбль • Антосик Анна, Белобородова Евгения, Ковалева Анна, Морозова Диана, Пивоварова Людмила, Розовская Александра, Таранник Ирина, Турова Мария, Цибульникова Людмила Мужской ансамбль • Бобров Алексей, Бурукин Дмитрий, Девятьяров Александр, Кривощапов Дмитрий, Мишаков Алексей, Панченко Виктор, Печенкин Сергей, Савватимов Антон, Тимашков Виталий, Чеховской Прохор, Шведов Денис Музыканты • Скрипка: Лаврентьев Геннадий, Щербак Нодар
НаградыМюзикл «Алые паруса» получил в декабре 2010 года премию «Звезда Театрала» в номинации «Лучший музыкальный спектакль». О спектаклеСуровая сказка На премьерных спектаклях музыкального спектакля «Алые паруса» в РАМТе — аншлаги. У каждого ряда — приставные стулья; помимо школьных много культпоходов семейных: дети с родителями и бабушками. Вряд ли половина зала знакома с повестью Грина, но даже те взрослые, что когда-то ее читали, помнят только, что это — «чистая, романтическая сказка о лю6ви». Что дает определенную свободу постановщику. Повесть Александра Грина — странное сочетание чистого романтизма с попыткой его психологического обоснования. История жизни Ассоль, история жизни Грея (с подробным описанием родителей, воспитания, характера, бегства из дома) — все должно убедить читателя, что так действительно бывает. Конечно, бывает — один раз из ста тысяч именно так, наверно, и случается. Но поверить нам в это помогает никакой не психологизм, а красота и обаяние идеальных образов. Поэтому в памяти только они и остаются. В спектакле А. Бородина красот романтизма не найти. Посреди сцены вздыбившаяся конструкция, придуманная художником Станиславом Бенедиктовым, — то ли застывшая в ржавом железе волна, то ли обломок крейсера. На этой «волне», в ней и вокруг нее происходит действие, довольно динамичное — как того и требует жанр мюзикла. Задают четкий ритм и канаты, падающие с потолка во время музыкальных массовок, и резкая, грубоватая пластика актеров, и, конечно (в первую очередь!), музыка Максима Дунаевского. Поначалу все происходит довольно близко к книге: в рыбацком поселке живут скучные и черствые люди, никогда не поднимающиеся над пошлой действительностью: море для них — это «пена да вода» и «креветки для пива». Кстати, слова песен (которые удалось расслышать при хоровом исполнении) отличаются высоким художественным уровнем, благодаря текстам авторов либретто М. Бартенева и А. Усачева спектакль можно назвать философским мюзиклом. Мрачный колорит — ржавое железо и серые робы пьяных рыбаков — ненадолго расцвечивается появлением Мэри (Анна Антосик): ее красная пелеринка и трогательная «морская» колыбельная как первые ноты будущей темы алых парусов. У зрителей нет никаких сомнений в причине ее гибели: сцена домогательств злодея Меннерса решена зрелищно, театрально... и понятно. Очень обаятелен Лонгрен, отец Ассоль, в исполнении Ильи Исаева. Двумя-тремя репликами и первой же вокальной партией создается образ теплый, сильный, талантливый. Так же интересно наблюдать за Меннерсом (Вячеслав Николаев), особенно в «загробной» части его роли: ненавязчивый грим и зловеще-замедленные, как под водой, движения заставляют-таки поежиться от жути. Ассоль (Рамиля Искандер) в РАМТе — не тихая мечтательница с косичками и кружевами, а диковатая всклокоченная зверушка в лохматой красной тряпке. Она на потеху всему поселку каждый вечер зажигает маяк на берегу: ждет своего Грея, разговаривает с ним, как с живым, страдает, теряет надежду и снова ждет. Возникает новая коллизия. Отец Ассоль, подравшись в кабаке, попадает в тюрьму. Для его вызволения нужны деньги, и тут героине являются два соблазна: бешеная компания байкеров, орущая: «Люби, пока не остыл!», и молодой и прекрасный сын Меннерса. Байкеры — посетители портового заведения «Маяк» и его хозяйка — зовут Ассоль в притон заработать там пением или еще каким-нибудь способом, а Меннерс-мдадший, оказывается, влюблен в Ассоль и зовет ее замуж. Если ей так уж нужны алые паруса, он и их готов организовать! Поначалу Ассоль бежит в притон, не очень понимая, что ей там предлагается делать: поет, пляшет, словом, «зажигает» в «Маяке» (возможно, каламбур к тому, что она зажигает маяк). Есть в ней какая-то идеально-бунтарская страсть, напоминающая молодую Земфиру. В ее судьбе тема певческой карьеры намечается, да и поет Р. Искандер хорошо. В конце концов, она понимает, что такое «Маяк», но деньги-то, чтобы спасти отца, нужны, и... Ассоль соглашается на брак! Она, оказывается, конформистка! Она предала свои алые паруса! Но эти мысли не успевают возникнуть, когда в следующей картине Ассоль появляется под руку с Меннерсом и в фате, потому что тут-то и приходит спасение. Так что примем эту фату за чистую условность, уступку драматургическому приему «в самый последний момент!» Грей увидел Ассоль в заведении «Маяк». Узнал про алые паруса. И решил выкрасить паруса своего корабля — окунуть их в красное вино. Нестандартное решение, но ведь ждать нельзя, девушку вот-вот обвенчают. Дуэт Ассоль и Грея (Александр Рагулин) передает драматизм жизненных путей, приведших к их встрече, да и надо же дать шанс главному герою «романтической истории любви» как-то выразить себя. Впрочем, он красив, мужествен, решителен и приплыл на алых парусах — создатели спектакля правы, от него больше ничего и не требуется. И вообще все формальные отступления от классического текста в спектакле не вызывают ни малейшего возражения. Спектакль Алексея Бородина — не красивая иллюстрация к книжке, а воспроизведение идеи Грина средствами театра. С учетом времени, адресата, жанра, современных тенденций и проч. Кто-то может сказать о «брутальности», «приземленности» интерпретации РАМТа, но какая ж тут приземленность, когда в конце на зал наплывают мачты с алыми парусами, и тянутся, тянутся к самому дальнему ярусу... Вот оно, торжество мечты, воплощение идеала — все, что так остро потребно недокормленным сказкой детям XXI века. Да и нам, грешным, тоже. Карина Зурабова. «Планета Красота». 03.06.2010 Зовущие к мечте Когда-то, на заре перестройки, разрешили выезд на ПМЖ в другие страны, но брать с собой можно было очень ограниченный багаж. Провожая приятеля в Штаты, я спросила — о чем, что оставляет здесь, он будет тосковать. И он — вполне состоявшийся ученый-физик весьма зрелого возраста, накануне отъезда распределявший между друзьями книги из своей роскошной библиотеки и доставшуюся в наследство от предков коллекцию старинного фарфора, — почти не задумываясь, ответил: об «Алых парусах» издания 1967 года. Наверное, это была любимая книга его детства. Хорошие книги (да и не только книги) в те времена были в дефиците. И хотя Александр Грин официально запрещен не был, издавался столь малыми тиражами, что достать его было очень непросто И все же для подростков шестидесятых годов был писателем культовым. И не только из-за фильма с юной красавицей Анастасией Вертинской (признаюсь, книгу я любила больше, чем фильм). В эпоху лозунгов победившего материализма, спертого воздуха запертой на крепкие засовы страны, Грин будоражил воображение романтическими далями неведомого Зурбагана, зовом к несбыточной, безумной, а потому особенно желанной мечте. Все это я вспоминала, возвращаясь с премьеры РАМТа — мюзикла «Алые паруса». Авторы либретто (М. Бартенев и А. Усачев) литературный текст использовали как основу, внеся много своего. Конфликты стали жестче, непримиримее — и несчастной матери Ассоль (Нелли Уварова) с трактирщиком Меннерсом (Вячеслав Николаев), отдающим ее на поругание пьяной матросне, и между Меннерсом и Лонгреном (Илья Исаев). Введены персонажи, которых у Грина не было, вроде компании байкеров во главе с разбитной хозяйкой веселого притона. Изменились и многие из персонажей: собиратель фольклора Эгль, который рассказывает маленькой Ассоль сказку о корабле с алыми парусами, здесь — местный сумасшедший, неприкаянный и всеми гонимый поэт-оборванец (Алексей Блохин). Хин Меннерс — сын погибшего трактирщика (Денис Баландин) — предстает не угодливо-хитрым торгашом с подслеповатыми глазами, а обаятельным светловолосым юношей, необычайно пластичным и изящным. И Грей (Александр Рауглин) совсем не похож на юного отпрыска аристократического рода, томимого прекрасной мечтой. В спектакле он — обветренный всеми ветрами морской волк, почти утративший надежду на то, что «жемчужина», которую он ищет по всем портам мира, бороздя волны морей и океанов, существует. Но, странное дело, при всем пиетете к творчеству Грина, весьма радикальные изменения его текста меня не смутили, ибо пьесу я восприняла как самостоятельное произведение. Разве вмешательство Модеста Чайковского в роман «Евгений Онегин» Пушкина кому-нибудь мешает наслаждаться гениальной оперой? Кто-то сетует на искажение «Пигмалиона» Шоу в мюзикле «Моя прекрасная леди»? Здесь тот же случай — перевод литературной первоосновы на язык сцены, адаптация к жанру музыкального спектакля, сохранившего главное — возвышенный, приподнятый, романтический настрой гриновской интонации, которой пронизано динамичное, яркое и очень зрелищное действо. Музыка (композитор Максим Дунаевский) — важнейший компонент постановки. Бессмысленная безнадежность существования в этой богом забытой дыре, где «только соль, да креветки для пива», «волны и ветер, белый морской песок» звучит в хоре жителей Каперны, разудалый кураж завсегдатаев притона, пытающихся заглушить пустоту ритмами и грохотом тяжелого рока, веселье ступивших на берег моряков, опьяненных радостью, что под ногами — после долгого плавания — земная твердь (музыкальный руководитель — Натали Плэже, хормейстер — Максим Олейников). Сольные партии — колыбельная умирающей матери, полная и отчаянной тоски, и глубокой нежности, страстная мольба о любви Меннерса-сына, песнь Ассоль — песнь одиночества и веры. Инструментальные партии звучат не только в записи: композитор вплетает музыку в действие, вводя трио кабацких музыкантов (Андрей Сипин, Геннадий Лаврентьев, Илья Архипов), активно участвующих во всех событиях или аккомпанируощих Ассоль, согласившейся быть их солисткой. Музыка — и среда обитания персонажей, и отражение их внутреннего, затаенного мира. Именно она создает ощущение той ирреальности реального, той поэтической условности, которая создает атмосферу спектакля и помогает нам по-новому увидеть себя самих. Художественное оформление — не просто фон, а вписанная в общий контекст важнейшая составляющая часть спектакля (сценография и костюмы — Станислав Бенедиктов). Нависшие над площадкой металлические треугольники воспринимаются как паруса этого жесткого мира, толстые канаты, уходящие куда-то ввысь, — не только обыденная примета суровой, полной опасностей жизни рыбацкого поселка, но и шторм, когда, колеблемые под ураганный свист и вой ветра, напоминают волны бушующего моря. А поражающее своей грандиозностью сооружение, похожее на борт выброшенного на берег огромного корабля, многофункционально По ходу действия оно может превратиться в лачуги жителей, судачащих из окошка в окошко о событиях поселка, таверну Меннерсов, мастерскую Лонгрена с игрушечными каравеллами и бригантинами, башню старого маяка, на верхнюю площадку которого каждый день поднимается Ассоль, чтобы остаться наедине со своей мечтой. Художник изощренной изобретательности, С. Бенедиктов использует все возможности сценографии для создания цельной, математически выверенной и образной стилистики, емкой и лаконичной. Построив многоуровневое пространство, он предоставляет возможность использовать его и по горизонтали, и по вертикали, что придает мизансценам символически обобщенный смысл. Нижняя площадка — пустынный берег моря, пустота повседневности и попытка заглушить тоску пьянством, выше — эстрада музыкантов, находящих радость бытия в некоем подобии творчества, а на самом верху — башня маяка, как недосягаемая вершина Мечты, взлета творческого начала. Разнообразие световых эффектов, способных передать промозглость и холод штормовой ночи, зной берега, таинственные тени медленно скользящих парусов (художник по свету Андрей Изотов), символика цвета с контрастами серого (борт корабля, костюмы хора — унылые краски земли), синего (гамма фона — неба, слившегося с морем) и алого. Алый — это гриновская краска радости и душевного тепла, это — любимый шарфик матери, который потом загорится парусами игрушечного фрегата, сработанного Лонгреном. Это — туника Ассоль, так не похожей ни на своих соседей-рыбаков, ни на юнцов байкерской компании, затянутых в сверкающие кожаные «косухи». Детали костюмов тоже символичны. Так, например, рыбацкая сеть — чуть ли единственная игрушка маленькой Ассоль. Повзрослев, она использует ее как кокетливый аксессуар нехитрого наряда, а во время венчания с нелюбимым сеть становится фатой невесты — метафорой несвободы. Героиня в исполнении Рамили Искандер — девушка странная. Это — не нежный экзотический цветок повести Грина, каким-то чудом выросший на обывательском огороде, а, при внешней хрупкости, существо, упрямо стремящееся к какому-то нездешнему счастью. Она — плоть от плоти своего отца, сильного и мужественного человека, способного и к преданной и большой любви, и к беспощадному мщению, она — дитя и ласкового и безжалостного моря. Неуклюжий маленький дичок поначалу, дочь отверженного и сама — отверженная, преследуемая сверстниками, она привыкла к одиночеству на пустынном берегу и пока не знает, что в мире есть иллюзии. И потому сказка Эгля, такого же чужака в этом мире, воспринимается Ассоль как откровение, как реальность. Вырастая, она сохраняет обаяние, прелесть яркой индивидуальности. Ее необычность, непохожесть на других, свойственное ей творческое начало, вызывая пересуды окружающих, одновременно притягивает их. Байкеры во главе с обольстительно-бесшабашной и циничной хозяйкой притона (Мария Рыщенкова), названного со злой иронией «Маяк», на ревущих, сверкающих огнями фар квадроциклах, оглушают ее одуряющим hard-rock’ом, безумием судорожного пляса (балетмейстер Михаил Кисляров). Они бы рады вовлечь ее в свою круговерть, но их утверждение — «мечты — пусты», их призыв — «люби, пока любится» — не для Ассоль. Только в ней поэт и мечтатель Эгль находит участие и отклик на свои дивные фантазии. Ее зовут в свои солистки кабацкие музыканты, обещая быстрый и легкий заработок. даже отчаявшийся в земляках, усомнившийся в самой вере священник (Владислав Погиба) может исповедаться только ей. И местный «принц» — сын погибшего Меннерса — богач и красавец, охваченный нешуточной страстью, — готов ради ее любви отречься от отца и матери (Елена Галибина), отказаться даже от своего имени. Через какие увлечения и соблазны юности нужно пройти героине, от чего отказаться, какие сомнения испытать, чтобы сохранить независимость и верность призванию? Чтобы утвердиться в мысли ждать чуда — трудная работа. Ежедневная, вроде ежевечернего зажигания заброшенного маяка на берегу, куда давно не приставал ни один корабль, вызывающая насмешки и презрение. Но только эта изнурительная и жертвенная вера поможет осуществиться мечте, наполнит жизнь красотой и смыслом, И каждый вечер Ассоль взбирается на высокую башню, откуда все человеческие проблемы кажутся мелкими и суетными, где можно увидеть море, сливающееся с небом, мир великий и прекрасный, мир вечности. И послать, как весть, свой призыв, свою песню неведомому капитану.
И Грей появится. Совсем не похожий на того, книжного — молодого отпрыска аристократического рода. Здесь это зрелый, обветренный ветрами всех морей и океанов капитан корабля, искавший свою единственную жемчужину во всех портовых кабаках и почти изверившийся, в том, что она существует. Случайность прибивает его к этому берегу. Случайность или предопределение? Слабый, почти затухший огонек надежды вновь вспыхивает в нем при встрече с Ассоль. Решение — моментально: он окрасит вином, что хранится в трюме, грубый холст, он явится к ней под алыми парусами. Он спасет ее от венца, от жертвы, от вынужденного брака, да-да, я не оговорилась — брака. Преобразив Меннерса-сына в юношу романтично-порывистого, мечтающего проникнуть в неведомый ему мир Ассоль, похожего скорее на гриновкого Грея, чем на наследного трактирщика, авторы дополнили сюжетную канву оригинала историей его любви к дочери врага. Любви всепоглощающей и неистовой. И беспощадной. Он не может завоевать ее сердце — и, разоблачая себя, идет на шантаж: в обмен на свободу отца, которому грозит тюремный срок, Ассоль должна выйти за него замуж. Режиссерский замысел очевиден и внятен: блистательная форма и внутреннее содержание не аутентичны. Подлинная глубина и правда чувств могут иметь вид отнюдь не презентабельный. И все же выбор Ассоль в этом спектакле оставляет чувство смутной неудовлетворенности. Грей предстает здесь уж слишком усталым от жизни персонажем и явно проигрывает молодому Меннерсу. Его достоинства понимаешь лишь умозрительно, через слова роли: актеру явно не хватает красок, харизматичности для придания своему персонажу той силы и значительности, той обобщающей образности, что затмят очарование соперника, нет проявлений мужественности, которая, несмотря на скепсис и житейские уроки, заставит героя пойти наперекор общественному мнению и развернуть алые паруса надежды. Но в целом череда проходящих перед зрителем персонажей, каждый из которых несет свою правду, собственное оправдание бытия, сыграна убедительно, темпераментно. Есть особая прелесть в том, что молодых в этом спектакле играют их сверстники. По сути — это они сами, со своими размышлениями о смысле жизни со всеми ее противоречиями, о собственной самоидентификации, с поисками пути, с проблемой выбора. Может, кому-то покажется, что порой кто-то из актеров не имеет достаточного опыта для такого большого и сложного спектакля с его обнаженным нервом, что музыкальные хоры не всегда слаженны. Все это сторицей искупает общее впечатление полной самоотдачи, абсолютной искренности, эмоциональной наполненности каждой сцены и замечательное чувство ансамбля, присущее труппе РАМТа. Постановщик спектакля Алексей Бородин не навязывает, а на равных с исполнителями ищет ответы на вечные и всегда актуальные проблемы бытия. Несмотря на возраст, он так же молод, как и его актеры, — тот же азарт, неутомимая энергия, то же неиссякаемое воображение. Только он более мудр: сказывается богатый опыт, широкая эрудиция и глубина размышлений над парадоксами жизни. И эта мудрость помогает ему акцентировать внимание труппы на том, что действительно является главным. Отказываясь от малейшего намека на сантименты и модный гламур (наверное, поэтому здесь нет места лучшему шелку для парусов особого оттенка, редким винам из фамильных погребов, богатому замку в перспективе, поэтому его Грей прост и суров), он строит спектакль на заостренных конфликтах, на необходимости бескомпромиссного выбора между жизненными ценностями, между материальным умиротворением и изнурительной неудовлетворенностью творческого существования. Увлекая поэтическим языком подлинно современной романтики, А. Бородин ведет откровенный разговор о жизни, о любви, о признании, о творческом начале, присущем каждому, апеллируя прежде всего к молодым — поколению, воспитанному на мещанских банальностях современного прагматизма. Но создает спектакль, как и все по-настоящему серьезное и значительное, нужный людям любого возраста. Он использует традиционную композицию: от сумеречно-мрачной экспозиции, трагической завязки с поруганием, 6есконечно-печальной колыбельной и смертью Матери, ведет героиню сквозь цепь переплетенных между собой конфликтов, насыщенных всем разнообразием интонаций, и, когда, кажется, безысходность вот-вот поглотит Ассоль, взрывает действие торжеством финального апофеоза. В окрыляющей мечте, чей зов так странен среди убогой скудости бытия, в соединении несоединимого, — отражение и судьбы Александра Грина. Писателя, испытавшего немало страданий, нищету, болезнь и унижения, но пронесшего сквозь года жажду чуда, творившего это чудо всю жизнь, романтика, в чьих произведениях свет побеждает тень, а мечты непременно сбываются. И разве он не прав, если его книги, его мысли и чувства созвучны все новым и новым поколениям? ...Последняя сцена спектакля: венчание Ассоль с сыном Меннерса, как жертвоприношение, как предчувствие гибели. Но внезапно — спасение: паруса — те долгожданные, алые и сам капитан сказочного корабля. Герои протягивают друг к другу руки, и когда их пальцы вот-вот соединятся, борт старого судна, что столько лет ржавело на берегу, расколется надвое, превратившись в новый, готовый к странствиям по волнам жизни галиот. Расколется, разнеся Ассоль и Грея в разные стороны. В сверкании молний, под шквал ветра, грохот шторма, прозвучит финальный дуэт героев, и на авансцену с сияющей улыбкой выйдет девочка Ассоль с игрушечной яхтой в руках — случилось ли все рассказанное или только привиделось? Какая разница, если над всем пространством зрительного зала взовьются, напутствуя, алые паруса — пламенные паруса мечты и надежды.
«Театральный мир», 01.06.2010 Алые паруса Знаменитая романтическая повесть-феерия Александра Грина «Алые паруса» наверняка известна каждому в нашей стране. Редко какая девчонка не представляла себя на месте мечтательницы Ассоль, засыпая в грезах о прекрасном капитане, приплывшем за ней на корабле с алыми парусами. И трудно, пожалуй, найти материал, более подходящий для мюзикла — такой лучезарный, романтический, светлый. Поэтому в том, что Молодежный театр взялся за постановку мюзикла «Алые паруса», ничего удивительного нет, тем более что автор музыки — Максим Дунаевский. Однако современная жизнь диктует свои законы — так, видимо, посчитали авторы либретто Михаил Бартенев и Андрей Усачев, создав по мотивам повести Грина совершенно новое произведение — более жесткое, более жизненное. Декорации Станислава Бенедиктова представляют собой борт корабля — высокий, устрашающий, на вид это скорее борт какого-нибудь танкера, чем парусного судна. Невеселая атмосфера Каперны — городка, где родилась Ассоль, — воссоздается на сцене с помощью неяркого, тусклого освещения: в этом мире так мало радости! Кажется, что выросшая без матери Ассоль бьется здесь в поисках выхода, как птица в клетке. И рассказанная стариком Эглем легенда о корабле с алыми парусами — единственная возможность для нее жадно ухватиться за эту сказку, как за соломинку, в ожидании чуда. Ассоль в исполнении Рамили Искандер — угловатая девчонка-подросток, выглядит она совсем как мальчишка, походка у нее как у моряка, да и платье напоминает шорты. Внешне она чем-то похожа на Анастасию Вертинскую, сыгравшую Ассоль в знаменитом фильме, — но только внешне. Эта Ассоль — отчаянная, бесшабашная, ей по сердцу и по душе любые приключения, и она готова на все, чтобы спасти отца от тюрьмы. Очень жаль, что в мюзикле оказалась почти не выписанной линия Грея: этот персонаж появляется в спектакле ближе к концу, и вопрос, чем так притягивает его Ассоль, остается без ответа. Зато неожиданное развитие получила линия Меннерса-сына, безответно влюбленного в Ассоль, — эту роль очень вдохновенно играет Денис Баландин. Александр Грин писал о великом искусстве творить чудеса собственными руками. Спектакль Алексея Бородина немножко о другом — о том, что если ты ждешь чуда, оно обязательно придет. Важно только верить. Валерия Гуменюк. «Театральная касса», 03.04.2010 Всем ветрам назло Худрук РАМТа Алексей Бородин поставил удивительно молодой, страстный и мятежный спектакль о том, как надо быть счастливым. Силы для постановки нового мюзикла «Алые паруса» были привлечены недюжинные: музыку написал композитор Максим Дунаевский, а тексты — тандем детских писателей — Михаил Бартенев и Андрей Усачев. Выбор литературной основы оказался безошибочен. И дело не только в хеппи-энде знаменитой повести Александра Грина, но и в том, что в каждом человеке, который когда-то был маленьким мальчиком или девочкой (а ими были все), спит далекая мечта из детства. Мечта про корабли и сходни, про чаек над искрящейся волной, про резвящихся у носа гордой бригантины дельфинов, а главное — про исполнившуюся мечту, про счастье здесь и сейчас, про настоящую дружбу и настоящую любовь. Вот эту мечту Бородин и команда РАМТа стараются разбудить в каждом своем зрителе. История, написанная Грином, скорее притча. А в РАМТе все взаправду. Безысходная жизнь периферийной деревеньки, пьянство и злость — на мир, на собственную неудавшуюся жизнь, на окружающих, на себя. И хорошо, если получается найти козла отпущения, который возмечтал о лучшей доле: можно долго и с упоением всем селением топить его в трясине все той же безысходности, именуя сумасшедшим. Такая участь выпала и на долю Ассоль (Рамиля Искандер). Эта девочка-подросток в стоптанных кедах и стареньком карминного цвета платьице, которая проходит свой путь, руководствуясь принципом «Все, что нас не убивает, — делает сильней», то попадая в лапы местных хулиганов, то попытавшись продать свою невинность, то чуть не выйдя замуж за нелюбимого. Удивительно, что поддерживает ее на верном пути не ее отец Лонгрэн (Илья Исаев), погрязший в той же самой пучине отчаяния, не местный священник, разуверившийся в служении (Роман Степенский), а Эгль (Алексей Блохин). Вечно пьяный оборванный поэт в очках и с веревкой на шее (отчасти намек на душивший Грина туберкулез, отчасти — на печальную судьбу поэта), вопреки здравому смыслу и деревенскому общественному мнению учит девочку сказкам. И — оказывается прав. Ведь не важно, что паруса становятся алыми, искупавшись в красном вине. Главное, что мечте суждено сбыться, а какие методы применила для этого судьба — ее личное дело. Немалую роль в успехе спектакля сыграла работа художника Станислава Бенедиктова. Бар, маяк, дома, корабли и обрывистый берег изображает одна и та же хитроумная конструкция из рыжего, будто ржавого, металла: в ней масса дверок и люков, палуб, лееров и шпангоутов, по которым можно бегать, прыгать и лазать. Внезапно на сцене появляются мотоциклы и автомобиль из металлических трубок, фырчащих бензиновым выхлопом. Одним словом, декорация преподносит зрителю массу сюрпризов, а восхищенное «Ах!» в самом финале вызовет один из них — самый красивый и самый романтический: неожиданное, как фокус иллюзиониста, появление алых парусов. Удивительно, но во время «Алых парусов» в памяти настойчиво всплывает образ домика Грина в Феодосии, в котором писатель провел последние месяцы жизни. Он знал, что тяжело болен, что боль, поедающая его изнутри, победит жизнь совсем скоро — но по-настоящему радовался этим прохладным комнатам, близости Черного моря, раскидистому дереву во дворе. Грин был из числа тех редких счастливых людей, что умеют радоваться вопреки, находить красоту в ржавом остове старого баркаса. И мрачноватый ржавый мир спектакля оказался все о том же, о светлой гриновской мечте — о настоящей дружбе, о верной любви и прохладе черноморской волны. Анастасия Томская. «Театрал», 01.03.2010 Эй, Ассоль, висельница! ...Без кавычек аншлаг, без кавычек — в старом добром театральном смысле. Алексей БОРОДИН поставил мюзикл Максима Дунаевского на стихи Андрея Усачева и Михаила Бартенева. Натурально, по Александру Грину. Зал полон: есть и зрители лет восьми, и студенческие компании. И более того, зал полон воодушевления! Спектакль похож на честные, как хлеб, отечественные мюзиклы 1970-х времен «Хоакина Мурьеты» и нашенских «Человеков из Ламанчи». Тогда по стране росли тысячи читателей Грина... они-то и превращались потом в героев Петрушевской. А самые продвинутые — в персонажей Сорокина. Зато с 1990-х мы, как злой мальчик эпохи конструктивизма из записок Чуковского, уже точно знаем: очкарики врут — акул не бывает. Зурбаганов — тем более. Но и эта истина оказалась не окончательной. Новые дети народились, подростки подросли... И, похоже, Грин воскрес, как Петрушка. Сценограф «Алых парусов» — Станислав Бенедиктов. Исполинская конструкция из ржавого железа лаконична, обыграна со вкусом. Она — и киль затонувшего корабля, и утес с маяком, и крыши жестокой, нищей, прозябающей у скал деревни Каперна. Моряк Лонгрен, то бишь Илья Исаев, более знакомый театралам по фундаментальной роли Герцена в «Береге утопии» Стоппарда, отбивает чечетку: «Бутылка из-под виски годится для записки. Бутылка — замечательный сосуд. Бутылочка мадеры — для поддержанья веры, что нас еще когда-нибудь спасут». Поют все: и тень матери Ассоль (Нелли Уварова), и Священник (Роман Степенский), защитник странной девочки. (Священник введен либреттистами: у Грина в феерии 1923 года Бога нет.) Поет сын трактирщика Меннерса (Денис Баландин): из грубого и хитрого мальчишки, ненавистника «висельницы Ассоль», он превратился в мюзикле в значимую и обаятельную фигуру. Поет роскошная Байкерша (Мария Рыщенкова), хозяйка ночного кабака, куда Ассоль уж было поступила на службу — но в первый же вечер именно там и нашла наконец Грея. (Кто помнит еще сюжет, успокойтесь: блудница, как и святой отец, добавлена к этой истории в наши дни. Впрочем, оба очень сценичны.) Лучше всех (что логично) поет Ассоль — Рамиля Искандер. В других составах девочку, похожую (по Грину) на звук флейты в реве духовых, играют Александра Розовская и Ольга Ажажа. Но я видела на сцене именно Искандер — Ассоль-травести, угловатую девочку с мальчишескими замашками. Надменную и рассеянную — как все мечтатели. Храбрую и беззащитную — как любое Чучело в кольце врагов. У Ассоли-2010 явно больше соблазнов, чем было в 1923-м или в 1972-м. Ее веру во все, что по книжке положено, испытывают на зуб разные обстоятельства. Она и сама зовет себя сумасшедшей. И жестока по-своему. Взрослому зрителю РАМТа жаль влюбленного мальчишку Меннерса: вот такие Ассоли, с архитектурными излишествами души, всегда кого-нибудь протаранят ниже ватерлинии, стоит к ним подойти близко. Притом сами не заметят, как потопили: ведь глядят они вдаль, в ожидании парусов. Но все же РАМТ тактично, как педагог (не всякому данный в ощущении педагог), говорит в спектакле о необходимости глядеть за береговую линию родной деревни. О том, какой храбрости сие занятие требует. О цене «сбычи мечт» (здесь даже матросы «Секрета» мрачно поют: «Таити?! Гаити?! Мы ждали открытий — а возим селедку в дырявом корыте!»). И говорит именно на языке младших подростков: алый шелк косых кливеров накрывает в финале зал, стриженая девочка с корабликом выходит на сцену... Так что ежели есть у вас в домашнем хозяйстве ясноглазое существо лет 12—14 — сходите с ним на «Алые паруса». Во-первых, будет ему счастье. Во-вторых... в этом странном тексте, в юродивой романтической традиции, стоящей за ним, все же есть некие витамины. Без них дети здоровыми не растут. Особенно — в наше цинготное время. Елена Дьякова. «Новая газета», 19.02.2010 Чудеса своими руками Пока одни ведут бесконечные дискуссии о поисках выхода из затянувшегося творческого кризиса, о назначении искусства, об интерпретации классики, Алексей Бородин и его команда продолжают творить чудеса. На трех площадках Российского академического Молодежного театра почти ежемесячно выпускаются премьеры, одна интереснее другой. Вовсе не каждый спектакль обязательно ставит сам Бородин, для работы всем хватает места. Вот и сейчас здесь показали музыкальный спектакль «Алые паруса». По мотивам одноименной феерии Александра Грина пьесу сочинили Михаил Бартенев и Андрей Усачев, а музыку написал Максим Дунаевский. Спектакль РАМТа, сам того, возможно, не ведая, невольно вступает в развернувшуюся в нашем обществе острую полемику вокруг показа по ТВ сериала «Школа». Смотришь «Алые паруса» и «Школу», сопоставляешь их и, как говорили в недавние времена, отмечаешь «два мира, две системы». В первом случае — сплошные надежды, во втором — полный мрак. Поди разберись, кому верить? Однако, судя по тому, как ведет себя молодежная аудитория, положение наше не столь уж безнадежное. Желание преодолеть любую ситуацию даже тогда, когда она кажется абсолютно бесперспективной, когда силы явно неравны, но если ты не только веришь в свою мечту, но и готов за нее сражаться, можешь не сомневаться: тебя ожидает успех! Ведь еще Гете сказал: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой!» Вместе с актерами старшего и среднего поколения Алексеем Блохиным (Эгль), Ильей Исаевым (Лонгрен), Вячеславом Николаевым (Меннерс-отец), Еленой Галибиной (жена Меннерса) на равных с ними предстали Рамиля Искандер (Ассоль), Нелли Уварова (Мэри), Денис Баландин (Меннерс-сын), Мария Рыщенкова (хозяйка «Маяка»), Виктор Потапешкин (спутник хозяйки «Маяка»). У некоторых из них роли без текста или почти без текста. Но это ничуть не снижает их интереса к общему повествованию: один за всех, все за одного! Это, кстати, относится не только к исполнителям, но и художнику Станиславу Бенедиктову, и к режиссеру по пластике Андрею Рыклину, и к балетмейстеру Михаилу Кислярову, и, конечно, к самому Алексею Бородину, объединившему усилия многих для решения одной-единственной задачи: сочинения романтического спектакля, которого так недостает современной сцене вообще, а обращенной специально к юношеству — особенно. «Алые паруса» в РАМТе — это настоящие чудеса, сотворенные своими руками. Борис Поюровский. «Литературная газета», 10.02.2010 К мечте на алых парусах В начале этого года три ведущих столичных театра порадовали москвичей своими премьерами, на которые билеты не достать. Это Вахтанговский театр с «Маскарадом» Михаила Лермонтова, имени Моссовета «Царство отца и сына» Алексея Толстого и Молодежный театр с инсценировкой Александра Грина «Алые паруса». Все это — русская классика и зрительский бум — вполне объяснимо: людям наскучило смотреть разные подделки и кухонные истории, их душа требует чего-то большего, над чем можно задуматься, найти ответы, почему все так вывернулось наизнанку. И, конечно, больше всех задают вопросы молодые максималисты. Не та агрессивно настроенная молодежь, которой нас пугают в телесериале «Школа», а другая (не думаю, что она составляет меньшинство), до отказа заполняющая зал Молодежного театра на «Алых парусах». И пусть не все мальчишки и девчонки читали повесть Александра Грина и уж тем более смотрели фильм, но они жаждут чуда, музыка дальних странствий звучит внутри каждого из них. И когда песни Максима Дунаевского на стихи Михаила Бартенева захватывают зал с первых аккордов спектакля, то все становится ясно: обманом тут не пахнет, развесистой клюквы тут нет. Жанр мюзикла, пожалуй, самый сложный в драматическом театре, не случайно Алексей Бородин работал над спектаклем около двух лет, при том, что труппа молодая, а значит, энергичная, пластичная, рисковая, готовая выполнять самые сложные трюки. Лично у меня сердце обрывалось, когда морские «волки» скатывались вниз по вертикальному настилу затонувшего корабля или карабкались без страховки по канатам вверх. Именно они олицетворяли неукротимую стихию океана, яростную схватку жизни и смерти. Без этого история «чокнутой» пацанки Ассоль могла бы показаться слащавой сказочкой с убаюкивающим финалом, поскольку капитан Грей все-таки приплыл к ней. Но Бородин понимал: опереточные муси-пуси тут не пройдут, здесь нужен драйв, обнаженные нервы и неимоверно трудный путь Ассоль (Рамиля Искандер) к счастью. В бесконечно повторяющемся музыкальном куплете есть такие слова: «Надо жить, пока не устал, и любить, пока не остыл». И это в духе современной молодежи, летящей к своей цели на алых парусах. Любовь Лебедина. «Трибуна», 04.02.2010 Через горы обид, через море невзгод... Премьера «Алых парусов» в Российском Молодежном театре — событие не только сугубо театральное, но культурологическое, потому что этот спектакль заставляет иными глазами посмотреть и на творчество Александра Грина, и на его, казалось бы, давно утвердившуюся эстетику, и на наше отношение — восприятие гриновских сюжетов и образов. Розовый ошейник, щедро расшитый стразами, надетый на Александра Грина советским литературоведением и туго затянутый на его шее, как-то давно уже перестал смущать. Сказочник, волшебник, навевающий «человечеству сон золотой» — почему бы и нет? Да, он, действительно, был сказочником, но навевающим эти грезы, в первую очередь, себе самому — человеку желчному, мрачному, с трудной судьбой. Чтобы просто выжить. Чтобы не утратить в себе извечно свойственные людям мечтательность и стремление к красоте, которая, конечно, вряд ли спасет мир, но украсит его ощущением двойной жизни, без которой нельзя, потому что только в мечтах она может представать не такой, как есть, а такой, какой очень хотелось бы ее видеть... Попытки этот розовый ошейник как-то ослабить время от времени делались — в частности, еще в 1967 году появился фильм Павла Любимова по сценарию Александра Галича «Бегущая по волнам»: сильный, жесткий, в каком-то смысле жестокий, он скомканно и коротко пробежался по третьим и четвертым экранам и был изъят из проката, а нас душили приторные, словно духи «Ландыш серебристый», «Алые паруса» с А. Вертинской и В. Лановым, красивыми и мечтательными. Но даже тогда, в далекой и романтической юности, мне казалось, что все, происходящее на экране, — фальшь и ложь. И после «Бегущей по волнам», после звучащей в фильме песни А. Галича «Все уладится, образуется — подсудимые станут судьями...» казалось, что я как-то неправильно прочитала Грина, не поняла в нем главного. Я начала перечитывать уже другими глазами все, что читала прежде, начала стараться узнать хоть что-нибудь о писателе, и возникло ощущение какой-то страшной и горькой ошибки, подмены... А потом, уже в 1988 году, на экраны вышел, как его называли тогда, первый советский фильм ужасов — «Господин оформитель» Олега Тепцова по рассказу А. Грина «Серый автомобиль». И хотя Грин был переписан сценаристом почти до неузнаваемости, становилось очевидным, что именно эта эстетика соответствует истине. Истине жизни и творчества Александра Степановича Гриневского, писавшего под псевдонимом Александр Грин... Так что попытка, предпринятая в мюзикле «Алые паруса» авторами либретто Михаилом Бартеневым и Андреем Усачевым, композитором Максимом Дунаевским, режиссером Алексеем Бородиным и художником Станиславом Бенедиктовым, стала не первой, но чрезвычайно важной, потому что явилась к месту и ко времени. Сегодня в Молодежном театре, заполненном молодыми зрителями, подобный спектакль необходим, потому что он по-современному динамичный, жесткий, внятный по смыслу, четкий по расставленным режиссером акцентам и — многозначный, что особенно существенно. В Российском Молодежном театре зрителей приучают думать, веруя, что именно от способности мыслить рождается в человеке способность чувствовать и сопереживать. Да, Алексей Бородин и его артисты рассказывают нам суровую историю о маленьком приморском поселке, где обитают бедняки, которые давно уже утратили сочувствие друг к другу, желание дружить, понимать, разделять. Вокруг жестокий мир, и они становятся подстать этому миру, в котором любой человек, живущий иначе, кажется безумцем. Таким, как бродячий поэт Эгль (замечателен в этой роли Алексей Блохин), готовый одарить всех и каждого своими добрыми сказками. Но сказки никому не нужны — только девочка Ассоль (Рамиля Искандер играет распахнуто, живо и невероятно интересно), пускающая свой игрушечный фрегат с алыми парусами, которые ее отец Лонгрен (очень хорош Илья Исаев, не допускающий в свою работу ни излишней сентиментальности, ни излишней мрачности) сшил из платка умершей матери (Нелли Уварова), на волю волн, воспринимает предсказание Эгля о том, что фрегат непременно вернется к ней с капитаном Греем (Александр Рагулин) как указание: ждать и непременно надеяться на то, что жизнь в одночасье изменится... «Через горы обид, через море невзгод, он к тебе приплывет...», — уверяет девочку Эгль. Но так не бывает нигде и никогда. Сказать сегодняшним подросткам, чтобы они ждали своих алых парусов, бессмысленно и даже жестоко. Они прагматичны и слишком хорошо знают, что почем в этом мире. Но стоит ли поэтому отказываться от мечты? Пусть втихомолку, пусть скрытно... Ведь и Грей (он очень отличается в спектакле от романного) — отнюдь не романтический юноша, скупивший весь алый шелк в городке, чтобы сшить из него паруса. Это человек, изверившийся и уставший от поиска своей жемчужины в море, поэтому, увидев Ассоль, он просто хочет помочь этой девочке, так резко отличающейся от окружающих. Вот и красит паруса красным вином и приплывает к ней в тот момент, когда она уже сдалась: рассказала священнику о том, что ни во что больше не верит и собирается под венец с младшим Меннерсом (Денис Баландин играет очень интересно, создавая образ постепенно мужающего мальчишки, готового простить убийцу своего отца, потому что таков закон мира, в котором все они живут). И в этот момент появляются на горизонте алые паруса... Но они мало что значат — тянущиеся друг к другу Ассоль и Грей разъедутся на железных конструкциях по разные стороны сцены, а потом Ассоль выйдет к нам, неся в руках тот самый игрушечный фрегат, который уплыл от нее много лет назад. И улыбка ее будет такой счастливой, что дух захватит, — словно это твоя мечта исполнилась. И тогда алый парус развернется над зрительным залом... Спектакль Алексея Бородина удивительно красив. Изумительная сценография Станислава Бенедиктова, скупая и значимая в каждой своей малейшей детали; сильная музыка М. Дунаевского; превосходная балетмейстерская работа М. Кислярова; выразительные массовые сцены, очень хорошие актерские работы, о которых не было еще сказано, — Марии Рыщенковой (хозяйка «Маяка»), Елены Галибиной (жена Меннерса), прекрасно звучащие голоса артистов — все это делает спектакль сильным, живым и волнующим. В нем слышится правда — о Грине и его героях и, кстати, о нас с вами, перечитывающих сегодня вместе с театром сказку об алых парусах совсем другими глазами. Потому что позади — целая жизнь... Наталья Старосельская. «Культура», 28.01.2010 Таких «Алых парусов» никто не ждал Очень жестко и по-взрослому прочитанная история Грина была встречена с невероятным пониманием и приятием юношеской аудитории. На встрече зрительского семейного клуба «Премьеры» с художником спектакля Станиславом Бенедиктовым развернулась настоящая дискуссия между молодежью и их родителями, где детям пришлось объяснять «старикам» «элементарные вещи». — В последнее время появлению мюзиклов на драматической сцене перестали удивляться, — делится своими впечатлениями после просмотра главный специалист Кабинета театров для детей и театров кукол Союза театральных деятелей РФ Алексей Гончаренко. — Недоумение вызывает лишь тот неожиданный факт, что зачастую у дилетантов постановки в этом жанре получаются интереснее, чем в профильных театрах оперетты и музыкальной комедии. «Алые паруса» в РАМТе — еще одно подтверждение этой тенденции. В первую очередь удивляет умный текст Михаила Бартенева и Андрея Усачева. Убедительны жесткие повороты сюжета, отсутствующие у Грина, вроде вымоченных в вине парусов или попытки Ассоль стать кабацкой певицей. Алексей Бородин всегда чувствовал и понимал романтические произведения, что до сих пор подкупает юную аудиторию Молодежного театра. Ведь в итоге не так важно, что паруса не из шелка и что герой приходит в последнюю секунду. Важно, что несмотря ни на что он приходит, и что в серый мир врывается алый цвет. — Мне с самого начала казалось, что эта история должна быть очень жесткой, — рассказывает об идее создания пьесы писатель и драматург Михаил Бартенев. — Но жесткая история не исключает романтики. Романтика может быть поверхностно-возвышенной, а может быть и вполне глубокой и откуда-то прорывающейся. Идея — довести до края или даже за край Ассоль — была у нас с самого начала. И эта идея жесткая. А дальше вставал вопрос, как ее решать. В пьесе есть легонький, веселенький «номерочек» — игра в камушки, который завершается тем, что камни начинают лететь в Ассоль, — и уже получается совершенно другая история. Таких примеров в пьесе множество. Да, мы делали то, чего избегал Грин. И это тоже можно понять. Потому что если автор, живя в той своей кошмарнейшей жизни, искал некоего противовеса ей, то сегодня у нас не такая кошмарная жизнь, и центр тяжести переходит на какие-то другие точки. Мне рассказывали, что кто-то в прессе или Интернете возмущался, как же можно переиначивать Грина. У меня тогда встречный вопрос, а как можно не переиначивать, какой смысл заниматься пересказом постраничным и зачем тогда театр, инсценировка? Конечно, это некий взгляд на эту историю — автора, композитора, театра. Баланс — любви и жестокости, надежды и безверия, алого и серого — выдержанный в спектакле Алексеем Бородиным, молодых вполне устраивает. Жизнь не нужно приукрашивать, говорят они, она такая, как есть — и даже среди этой серости и тьмы может произойти чудо, если по-настоящему верить и ждать. «Вот и закончилось маленькое чудо, которого так не хватало», — пишет после премьеры 14-летняя Наташа Соловьева. «Чувства заполнили всю мою душу, когда вдруг, над куполом зала, над всеми зрителями и в то же время над каждым в отдельности вдруг раскрылись алые паруса счастья! Волна радости охватила меня, и слёзы выступили на глазах, когда я смотрела на эти необыкновенные паруса, — пишет ученица 8 класса Земской гимназии г. Балашиха Алена Комкова. — Казалось, что и я вместе с Ассоль ждала этого с самого детства... Тогда я подумала что все, кто будет по-настоящему ждать, дождутся, все, кто будут по-настоящему любить, будут любимы, потому что все мы чуть-чуть Ассоль — ждем, плачем, радуемся...» «Я смотрела много мюзиклов. Обычно они проходят в больших концертных залах с дорогой аппаратурой и при большом разнообразии не менее дорогих декораций и костюмов, — говорит 22-летняя Алина на премьере спектакля. — И я могу сказать, что эта постановка смелая и, мне кажется, в ней есть смысл, вызывающий протест, протест многим коммерческим проектам». Ольга Бигильдинская, Елизавета Черных. интернет-газета «РАМТограф», февраль 2015 года.
|
|
|
Главная Новости Обратная связь Ссылки
© 2024 Александр Грин.
|