Аркадий Георгиевич Горнфельд (1867—1941)

Уже в начале 1910-х годов у писателя Александра Грина были свои почитатели. В Петербурге жил замечательный критик, сотрудник «Русского богатства», физически ущербный, но поразительной духовной силы человек Аркадий Георгиевич Горнфельд, про которого есть такая запись в дневнике у Корнея Чуковского: «Горнфельд живет на Бассейной — ход со двора, с Фонтанной — крошечный горбатый человечек, с личиком в кулачок; ходит волоча за собой ногу; руками чуть не касается полу. Пройдя полкомнаты, запыхивается, устает, падает в изнеможении. Но несмотря на все это, всегда чисто выбрит, щегольски одет, острит — с капризными интонациями избалованного умного мальчика — и через 10 минут разговора вы забываете, что перед вами урод. Теперь он в перчатках, руки мерзнут. Голос у него едкий — умного еврея».

Горнфельд опубликовал две рецензии о Грине — одну в 1910-м, другую — в 1917-м, чем Грин впоследствии очень гордился. В одной из рецензий Горнфельд так отзывался о Грине: «Нынешнего читателя трудно чем-нибудь удивить; и оттого он, пожалуй, и не удивился, когда, прочитав в журнале такие рассказы г. Грина, как "Остров Рено" или "Колония Ланфиер", узнал, что это не переводы, а оригинальные произведения русского писателя. Что ж, — если другие стилизуют под Боккаччо или под 18 век, то почему Грина не подделывать под Брет-Гарта. Но это поверхностное впечатление; у Грина это не подделка и не внешняя стилизация: это свое. Свое, потому что эти рассказы из жизни странных людей в далеких странах нужны самому автору; в них чувствуется какая-то органическая необходимость — и они тесно связаны с рассказами того же Грина из русской современности: и здесь он — тот же. Чужие люди ему свои, далекие страны ему близки... Грин по преимуществу поэт напряженной жизни. И те, которые живут так себе, изо дня в день, проходят у Грина пестрой вереницей печальных ничтожеств, почти карикатур. Он хочет говорить только о важном, о главном, о роковом: и не в быту, а в душе человеческой. И оттого как ни много крови льется в рассказах Грина, она незаметна, она не герой его произведений, как в бесконечном множестве русских рассказов последних лет; она — только неизбежная, необходимая подробность, и даже в том рассказе, где изображена гибель трех русских боевиков, отстреливающихся в квартире от войск, читатель забывает, что это недавние события, что это современная тема: он видит обнаженные человеческие души и не связывает их с историей. Не об их смерти он думает, а о жизни. Это хороший результат, и к нему приводит каждый рассказ Грина».

Биография

Аркадий Георгиевич Горнфельд — русский и советский литературовед, литературный критик, переводчик, публицист, журналист. Родился 18 (30) августа 1867 года в Севастополе. Его отец был нотариусом в Севастополе, сотрудничал в еврейских изданиях. Аркадий после учебы в Симферопольской гимназии окончил юридический факультет Харьковского университета, при этом одновременно на филологическом факультете под руководством А.А. Потебни изучал теорию словесности и поэтику. В 1891—1893 годах продолжилл обучение в Берлинском университете, где слушал курс психологии М. Лацаруса, занимался вопросами литературного творчества под руководством Гейгера.

Жил в Санкт-Петербурге с 1893 года. В эпоху «первоначального декадентства» пытался сблизиться с журналом «Северный вестник», чему помешали идейные разногласия с редактором А.Л. Волынским. Называя себя «разумным индивидуалистом», Горнфельд понимал, что наследство 1860-х годов требует «модификации», методология современной критики — обновления, новые течения в литературе — внимания. Впервые в печати А.Г. Горнфельд выступил в 1891 году в «Харьковских ведомостях» со статьей «О лекциях А.А. Потебни. Из воспоминаний бывшего слушателя», вошедшей в сборник «Памяти А.А. Потебни (29 ноября 1891 г.)».

С 1895 года Горнфельд сотрудничал с редакцией народнического «Русского богатства». «Для Вас не секрет, — писал 17 ноября 1896 г. Н.К. Михайловскому, — что я не солидарен с редакцией в теоретических вопросах моей специальности — поэтики. Но люди для меня важнее всего...» С 1904 до закрытия журнала в 1918 г. он состоял членом редакции, помощником В.Г. Короленко по отделу беллетристики и критики.

Критическая продукция Горнфельда обширна. В реалистической литературе большую внутреннюю близость чувствовал к Чехову и Короленко, в модернистской — к Сологубу, интерес к пессимизму которого, по мнению А.Б. Дермана, был вызван у Горнфельда «усталостью от жизненной обиды». Многое в его жизни, небогатой внешними событиями, определялось тем, что он был калекой: горбуном с больными ногами. Горнфельда ценили в разных литературных лагерях. И.Ф. Анненский назвал его «чутким, самобытным и искусным» критиком. Горнфельд — автор рецензии на «Вторую книгу отражений» и одновременно некролога поэта, где высказал недоумение по отношению к книге Анненского, обычное, впрочем, для народнического круга «Русского богатства».

В 1915 году он осуществил первый русский перевод «Тиля Уленшпигеля» Шарля де Костера. Лев Гумилевский таким вспоминает Горнфельда в 1916 году: Маленький, изломанный, искалеченный человек, превращенный каким-то параличом в комок человеческого тела, неловко сидел на обыкновенном, но для него непомерно высоком стуле, с палкой в руке.

Помимо «Русского богатства» Горнфельд много сотрудничал в «Артисте», «Журнале для всех», «Сыне отечества», где заведовал литературным отделом, «Нашей жизни», «Товарище», где вел критический фельетон, «Вестнике и библиотеке самообразования», «Большой энциклопедии».

Горнфельд написал также несколько десятков статей по теории словесности для энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (см., например, статьи «Эпитет», «Период», «Эпиграмма]]», «Троп», «Эпистолярная литература», «Поэзия» и «Поэтика», много статей об иностранных и русских писателях.

Горнфельд являлся также одним из видных участников харьковских сборников «Вопросы теории и психологии творчества», издаваемых группой педагогов и ученых — Лезиным, Харциевым, Овсянико-Куликовским и др. Ряд статей помещен им в собраниях сочинений Шиллера, Шекспира и Пушкина под редакцией Венгерова, а также в «Истории русской литературы» товарищества «Мир», в сборниках «На славном посту», «В защиту слова», «Зарницы», Литературного Фонда и др. В издании сочинений Шиллера под редакцией С.А. Венгерова ему принадлежат, кроме нескольких переводов, пояснительные примечания и пояснительный исторический словарь к художественным произведениям Шиллера. В 1900 вышел перевод «Духа законов» Монтескье.

А.Г. Горнфельд был одним из наиболее заметных литературных критиков своего времени. Самые известные его книги: «Пути творчества», (1922 г.), «Романы и романисты», (1930 г.), «Как работали Гёте, Шиллер и Гейне», (1933 г.). Наиболее крупные статьи: «Забытый писатель», (1895); «Критика и лирика» (1897); «И.И. Дитятин» (1896); «Поль-Луи Курье» (1898); «Памяти Герцена» (1900); «Теория и практика изучения литературы» (1901); «Русские женщины Некрасова в новом освещении» (1904); «Экспериментальное искусство» (1904); «Будущее искусства» (1908); «С.Т. Аксаков», «Литература и героизм» и др.

Горнфельд довольно часто писал на еврейские темы в «Восходе», «Свободе и равенстве», «Еврейском мире», «Новом Восходе», а также в русских изданиях. Он снабдил обширным предисловием русский перевод книги Лацаруса «Этика иудаизма» (1903). Статья Горнфельда «Теодор Герцль» («Русское богатство», 1904) познакомила русскую интеллигенцию с идеями сионизма. Горнфельд был членом редакционной комиссии издания «Регесты и надписи» (свод материалов по истории евреев в России; 1—3 тт., 1899—1913) и активным автором «Еврейской энциклопедии» (1908—1913).

После 1917 года Горнфельд продолжал участвовать в выходивших в Советском Союзе русско-еврейских изданиях («Русское слово и еврейское творчество» в «Еврейском альманахе», 1923; «Посмертная повесть Короленко» в сборнике «Еврейский вестник», 1928).

Вопреки желанию В.И. Ленина, писавшего в письме И.В. Сталину 16.07.1922 о необходимости высылки бывших энесов, кадетов из страны, в том числе и Горнфельда, Аркадий Георгиевич остался в Ленинграде, где и умер накануне начала Великой Отечественной войны в возрасте 73 лет.