Волчий билет
Так впервые поэзия вошла в жизнь мальчика. Более того: даже оказала на нее непосредственное влияние.
Понятно, что домашние, узнав о случившемся также не остались равнодушными.
— Слезы и гнев матери, побои отца; крики «Вон из моего дома!», стояние в углу на коленях, наказание голодом вплоть до десяти часов вечера; каждый день пьяный отец (а он сильно пил); вздохи, проповеди о том, что «только свиней тебе пасти», «на старости лет думали, что сын будет подмогой», «что скажут такие-то и такие-то», «тебя мало убить, мерзавца» — вот так, в этом роде шло несколько дней, — вспоминал Грин. — Наконец буря утихла. Отец бегал, просил, унижался, ходил к губернатору, везде искал протекции, чтобы меня не исключали.
<...> Но меня исключили.
В гимназию меня отказались принять. Город, негласно, выдал мне уже волчий, неписаный паспорт. Слава обо мне росла изо дня в день.
Осенью следующего года я поступил на третье отделение городского училища.