Слезы в подушку
— Александр Степанович все время заходит в столовую, выпивает остатки из бутылок, ищет вино в буфете — оттого его так и развезло, — доложил Нине Николаевне Самойлович.
Грин плохо понимал, о чем говорят его друг и жена. Единственное, что он понимал, что вряд ли тема их разговора была ему приятна.
— Л-л-лазаревич! К-к-как за тебя, такую сви-нью, вышла замуж твоя жена, т-т-такая милая женщина? Как она м-м-мо-жет от тебя, такого, д-д-даже детей иметь? — пристал Грин к хозяину дома.
Хозяин терпеливо трижды ответил на вопрос своего давнего товарища и в конце-концов оставил супругов наедине. И тут Нина Николаевна дала волю слезам.
«Таким Грин передо мной предстал впервые. <...> Мне казалось — вдруг он таким останется навсегда. Сердце разрывалось от отчаяния», — писала в мемуарах супруга писателя.
Слезы жены слегка утихомирили пьяного писателя:
— Котофеинька! П-п-прости меня! Я лягу и б-б-буду спать.
И она поверила.
Только вот когда посреди ночи она открыла глаза, ни на диване рядом с ней, ни вообще в кабинете Грина не было.
Он опять промышлял в столовой в поисках вина.
«Тихонько позвала его по имени, он только мыкнул что-то. Взяла его за руки и привела в кабинет. Его начало рвать», — вспоминала она.