Отмена табу

Не теряя надежды на справедливость, Грин подал на «Маленького Гиза» в суд.

Проблема была в том, что дело рассматривалось то в Москве, то в Петербурге, а Грин жил в Феодосии.

Впрочем, для Грина это оказалось даже удобно: по устному соглашению с супругой Александр Степанович обещал не употреблять спиртное в Феодосии.

Но за пределами Крыма обещание утрачивало свою силу.

И уж теперь-то, вынужденный постоянно мотаться на заседания суда, Грин отрывался по полной.

Из-за судебных издержек деньги таяли на глазах, и Нина Николаевна не всегда могла сопровождать мужа в дальних поездках.

А он вовсю пользовался подвернувшейся свободой: напивался со столичными приятелями до такой степени, что оказывался не в силах черкнуть домой даже письма. Под его диктовку писали те, кто случался поблизости.

Суд длился не один год. И со временем Александр Степанович, как и предсказывала некогда его матушка, стал ночевать под забором, а на заседания суда являться в синяках и кровоподтеках.

«Александр Степанович пьет. Пьет четвертый месяц подряд. Я задыхаюсь в пьяных днях. Так долго терпеть его пьянство мне ни разу еще не приходилось за всю нашу совместную жизнь...», — писала Нина Николаевна.

Поскольку Грин «сорвался», то уже не помнил о своей клятве и теперь пил даже в Крыму.