Викторианский плетень

А что же плохого в той жизни? — спросите вы.

Почему все время нужно подчеркивать, что вольнодумство и страсть к путешествиям, это неосознанный бунт против тусклого существования?

А спросите вы об этом потому, что сейчас Россию, времен империи, принято изображать в литературе и кино в виде пряничного домика, обильно политого глазурью.

Прямо, как у Галича, который еще полвека назад высмеял образ «благолепной Руси».

Эта — с щедрыми нивами.
Эта — в пене сирени,
Где родятся счастливыми
И отходят в смиреньи.
Где как лебеди девицы,
Где под ласковым небом
Каждый с каждый поделится
Божьим словом и хлебом.

Примерно такой образ России генерируется в популярных ныне книгах «Акунина и Ко». Где изящные господа с набафренными усами дефилируют под ручку с дамами в кружевных нарядах. Всеобщий ретрогламур и благолепие.

Но Акунин, на его счастье, не жил в ту пору в провинциальном городке. Как, впрочем, и вообще тогда — не жил.

Поэтому вся его реконструкция — это (как метко заметил один остроумный человек) — попытка отыскать в русской жизни несуществующее Викторианство.

Хотя найти Викторианство очень непросто в плетне с напяленными на нем предметами (Гоголь) или в огромной луже на центральной площади с обступившими вокруг ее домами, которые можно принять за копны сена (он же).