На правах рекламы:

• дополнительно по теме здесь

Л. Ситникова. «Любитель цирка Грин»

Упоминания цирка и всего, что с ним связано, нередки в творчестве Александра Грина. Яркие юношеские впечатления на всю жизнь сделали будущего писателя верным поклонником циркового искусства.

По сообщениям вятских газет рубежа XII—XX веков, г. Вятка был местом, где цирковая жизнь била ключом: клоуны, фокусники, гимнасты, наездники, силачи приезжали сюда, если верить газетным анонсам, чуть ли не со всего мира. Как бы то ни было, разнообразие, частота и уровень цирковых представлений в Вятке могли только радовать местного зрителя.

Здание цирка было построено около Александровского сада на ул. Преображенской (ныне ул. Энгельса), о чем было упомянуто в газете «Вятские ведомости» (№ 74 за 1897) и в газете «Вятский край» (№№ 144 — 147, в декабре 1897).

Бывал в этом цирке и Саша Гриневский, только что вернувшийся из Одессы в Вятку.

Однако и по более поздним воспоминаниям его жены Нины Николаевны Грин, «цирк Александр Степанович любил и чаще посещали мы его, чем театр. В цирке его привлекала эквилибристика и жонглирование». Схожие воспоминания оставил и поэт Всеволод Рождественский: «Однажды я встретил Александра Степановича в Таврическом саду, у полотняного цирка Шапито и, признаться, несколько удивился — что привлекло его сюда? А он, словно предугадывая мой вопрос, взял меня под руку и сказал: “Не удивляйтесь. Бываю здесь уже вот третий день. Люблю цирк. Вот где нужно учиться настоящему искусству. Тут уж нельзя ни в чем соврать — рискуешь головой!”».

* * *

Уже будучи известным писателем, Грин смог увидеть цирк «изнутри», тогда же он познакомился с писателем Александром Куприным, предпочитавшим общество клоунов, кучеров и борцов обществу иных праздно болтающихся литераторов и встретившим в Грине родственную душу. Знал Александр Грин и «дядю Ваню» — Ивана Лебедева — редактора журнала «Геркулес» и арбитра французской борьбы.

Мир цирка в творчестве Грина поражает многообразием. Можно выделить целый ряд рассказов и новелл писателя, наполненных впечатлениями цирка с их сочетанием фантастического и реального. Не случайно исследователь жизни и творчества Грина Людмила Михайлова пишет: «Цирк занимал воображение Грина нарушением законов тяжести. Тут была почва для переноса отношений человека и пространства в фантастический план».

* * *

Годы перед первой мировой войной были временем расцвета цирковой борьбы. Циркомания стала повальной модой. Грин откликнулся на нее рассказами «Без публики», «Гриф», «И для меня придет весна», легендой «Как силач Рыжий Джон боролся с королем».

Другие произведения Грина, связанные с цирковой темой, вводили в круг проблем, всегда тревоживших творческое сознание писателя. Рассказ «Происшествие в улице Пса» — о верной, всепоглощающей любви. В центре повествования судьба фокусника Александра Гольца, которого разлюбила девушка. Гольц не хочет жить, но перед самоубийством у него возникает желание растревожить мир мелких людишек улицы Пса, досадить им, используя для этого свое искусство фокусника.

Цирковая основа рассказа несомненна. По-видимому, Грин шел не только от непосредственных впечатлений от цирка, но и от виденного и слышанного им еще в детстве и юности. Возможно, он читал о знаменитом фокуснике XIX века Александре Германне (ум. 1896), который гастролировал по многим городам России. Один из номеров Германна назывался «Неисчерпаемая бутылка». Из этой бутылки Германн наливал различные напитки: вода у Германна превращалась то в лимонад, то в шампанское. В произведении Грина, наоборот, напиток в руках Гольца превращался в воду.

Несомненно, что Грин слышал еще об одном факире — фокуснике Дмитрии Лонго. В ловких руках артиста пяток яиц превращался в цыплят. А из только что испеченного хлеба извлекалась медная копейка, из носа какого-нибудь зеваки — бусы для местных модниц. В предреволюционные годы Лонго был очень знаменит. О яркости впечатлений Грина от иллюзиона и феерий говорят и произведения «Фанданго», «Ива», «Канат». Причем здесь Грина интересовал момент психологический — положительное действие нервной встряски на человеческий организм — тема многих его дореволюционных рассказов.

Тема цирка отразилась и в романе «Блистающий мир» — романе о летающем человеке. «Человек Двойной Звезды» (настоящее его имя Друд) впервые демонстрирует летящий бег по воле автора в цирке — месте удивительных событий и возможностей.

Хотя Нина Грин говорила, что «мысль о летающем человеке родилась не от цирка, а от авиационной недели в 1910 году. Она вызывала мысль о несовершенстве летательных аппаратов, которые Александр Степанович считал как бы воздушными такси. Совершеннейшим аппаратом для полета он считал человека, думал, что человек когда-то летал — не зря складывались легенды о летающих людях. И, может быть, легенды об ангелах — отголосок бывшего реального свойства человека. Это было зерном романа».

В романе этом мы находим и еще один отзвук впечатлений Грина от цирка. Это игра музыкальных эксцентриков. Грин проникновенно, с прелестью слов, свойственной ему, описывает игру на самодельном музыкальном инструменте — бутылках. Придуманном Стеббсом, другом Друда. Звук этих певучих бутылок был «тих и приятен, как простая улыбка». Друзья, сидя в башне маяка, играли вальс из «Фауста», «Старый фрак Беранже», «Санта Лючию», второй вальс Годара. Прощаясь, Друд говорит: «Спасибо! Ночь была хороша, сделали мы и хорошую минуту».

Грин мог слышать в цирке известных музыкальных клоунов Бима и Бома (Радунского и Станевского, позднее и Николая Вильтзака), звучащими инструментами которых были горшки, пилы, сковороды, бубенчики или, как у героев Грина, бутылки.

Да, цирк Грин любил. И всегда он был и оставался для него местом удивительных событий, необыкновенных людей, исключительного мастерства, местом, где рождались, наверное, многие его сюжеты и темы.