Н. Жуланова. «Звук прекрасный — имя Грина...»

К 120-летию со дня рождения

«Костер». — 10.2000.

Когда великие были маленькими

Смысл случая

«Я пишу — о бурях, кораблях, любви, признанной и отвергнутой, о судьбе, тайных путях души и смысле случая». Эти слова принадлежат замечательному русскому писателю Александру Степановичу Грину, произведения которого давно стали неотъемлемой частью юности каждого человека.

В это трудно поверить, но Александр Грин (тогда еще Гриневский) родился очень далеко от моря — в небольшом городке Слободском Вятской губернии. Ничто здесь, в этом душном и убогом захолустье, не обещало ни скрипа корабельных мачт, ни взлета стремительных парусов, ни сияющих глаз, ждущих своей мечты на пристани. И тем не менее, первое слово, которое сумел сложить из букв четырехлетний мальчик, было «море». Первая в упоении прочитанная им книга — «Путешествие Гулливера».

Чуть позднее с юга придут тяжелые сундуки с книгами — все, что осталось от убитого на Кавказе дяди-полковника. И маленький Саша, предоставленный сам себе, будет просто опьянен этим богатством: он станет читать запоем Майн Рида и Фенимора Купера, Жюля Верна и Луи Жако-льо. Чтение превратится для него в увлекательнейшее путешествие — мальчик не просто представлял прочитанное, он уходил в придуманный мир, упиваясь героическими приключениями. Ни побои пьющего отца, ни издевательства измученной смертельной болезнью матери — ничто не могло вырвать его из прекрасного, волшебного, придуманного мира.

Непутевый сорванец

Грин рос нетерпеливым и несобранным мальчиком. Всегда погруженный в свой мир, вечно одержимый странными идеями, он неважно учился по всем предметам, не требующим воображения. Очень плохо обстояли дела и с поведением. Какой-то злой рок преследовал мальчика, и то, что легко сходило с рук его однокашникам, неизменно приводило его «на ковер» в кабинет директора. Пущенный во время урока самолетик, игра в перышки, беготня по коридору — все это каралось по тогдашним школьным правилам. Мальчика оставляли после уроков без обеда, и он часами следил за медленным движением минутной стрелки на школьных часах. А дома его ждал щедро раздававший оплеухи отец.

Отметка за поведение у Грина никогда не поднималась выше тройки. «Озорник, сорванец и шалун». Таков был приговор педагогов, и мальчика исключили из училища на год.

Свобода!

Нельзя сказать, что Грин провел этот год вынужденного отлучения от школы как кающийся грешник. Нет! Это было время пьянящей свободы и ликующей фантазии. Грин выстругивал деревянные мечи и сражался с лопуховыми войсками, мастерил луки, и его кривоватые стрелы летели в проплывающие над головой облака, метал самодельные индейские дротики и поражал армию неприятеля, состоящую из шеренги поленьев. Кипучее воображение переносило его из американских лесов в дебри сибирской тайги и в африканские джунгли, кишащие опасностями на любой вкус. Что только может напридумать мальчик, свободный от бдительного учительского ока! Один перечень Гриновских занятий вызовет тоскливый восторг у любого мальчишки: он сам делал фейерверки и бенгальские огни, мастерил бумажные фонарики для иллюминации, переплетал книги на настоящем станке, клеил разноцветные домики из открыток, выстругивал перочинным ножом игрушки, ходил на охоту со старым шомпольным ружьем отца, удил рыбу... Хотел ли он возвращаться в школу? Интересно, что став взрослым, Грин не утратил безудержного стремления к свободе и приключениям. Получив гонорар за «Бегущую по волнам», он не потратил деньги на покупку мебели, хотя жил очень скудно и неудобно, а превратил свой заработок в незабываемое путешествие в Старый Крым. Он не умел быть практичным, он всегда был романтиком.

В Америку

В реальном училище Грину суждено было проучиться всего год. На этот раз погубила мальчика литература и... Пушкин. Страстно увлекшись поэзией, Грин выпустил рукописный журнал, который вызвал восторг не только одноклассников, но и учителей. Успех окрылил мальчика. А поскольку он всему отдавался с безудержной силой, следующим произведением его стали шуточные стихи про всех педагогов, наподобие «Коллекции насекомых» Пушкина. Стихи понравились всем ученикам, и Грин-блин (как дразнили его в классе) стал признанным поэтом. Но так получилось, что поэма, к которой автор относился со снисходительным небрежением, попала в руки сына пристава Маньковского. И одноклассник стал бессовестно шантажировать Грина, угрожая показать стихи директору. Злая игра тянулась несколько недель. Грин похудел, помрачнел и стал готовиться к побегу в Америку.

И вот грянул день, когда Маньковский, пригладив аккуратненькую прическу и подобострастно улыбаясь, преподнес вирши Гриневского школьному начальству. Далее в учительской разразилась сцена, достойная «Ревизора». Стихи были смешны, но как только очередь доходила до объекта осмеяния... Словом, с известием об исключении мальчик побрел в Америку. Дойдя до городского сада, он с тоской съел припасенную на случай побега колбасу, вспомнил о домашних пирогах и промокших ботинках и повернул назад. Сцена, разыгравшаяся на пороге, была кошмарной...

Выстрел

На следующий год Грин, благодаря хлопотам отца, поступил в третье отделение городского училища. Училище жило кипучей и безудержной жизнью. Даже сквозь закрытые на зиму рамы вырывался из здания гул, похожий на шум проносящегося мимо поезда. Драки, запах кислых чернил, великовозрастные ученики-второгодники... Грин выделялся среди общей массы начитанностью и пылкостью воображения. Он знал ответ на любой вопрос, и учителя любили его, прощая бесконечные шалости. Правда, за одну такую выходку его все-таки исключили на две недели. Грин принес в класс самодельный пистолет, который неожиданно выстрелил прямо во время урока. Второй раз причина для исключения была более серьезной. Учитель, недовольный болтовней Грина во время урока, громогласно заявил: «Ты, Гриневский, закончишь жизнь в тюрьме!» Пылкий мальчишка вскочил и тут же запустил в учителя недоеденным завтраком. Надо отдать должное учителям — они признали справедливость мальчишеского гнева, и дело закончилось формальным извинением с его стороны.

Грин благополучно закончил училище и поручил аттестат. И тут произошла встреча, определившая судьбу — Грин увидел двух моряков, показавшихся ему загорелыми гостями из зачарованного мира. Мальчик испытал не зависть, нет. Восхищение и тоска разливались по его душе. Будущее четко и ясно, как бесплотный облачный парусник на фоне солнечного неба, встало перед глазами: дальше могло быть только море. А значит, нужно было собираться в Одессу.

Дорогой будущего

По пыльной дороге шагает шестнадцатилетний долговязый мальчик в нелепом одеянии — соломенная шляпа, высокие охотничьи сапоги, через плечо — сумка с акварельными красками.

Имя его — Саша Гриневский. Несбывшееся, до которого осталось только протянуть руку, уже позвало его за собой. Это путь к тяжелым испытаниям, унижениям, каторжной работе, голоду. Это путь к морю, путь к первым рассказам и к открытию небывалой страны, где в один прекрасный день над горизонтом мечтой о чуде может затрепетать широкое полотнище алого паруса — это путь в «Гринландию», страну писателя Александра Грина.

«Жизнь — только черновик выдумки», — любил повторять Грин. В мире, который он создал, черновикам места нет. В нем живут мужественные, честные люди, умеющие любить самозабвенно и преданно, способные быть такими, какими хочет быть каждый из нас, и каким был сам Грин.